Легко ли законтачить с новым человеком?Мне - да. Достаточно легко, тем более если я вижу, что он не против поговорить. Что такого - поговорить? Как сказала одна моя подруга: не знаешь что говорить - говори ерунду. Ненапряжно, зато всем смешно. Она зачастую поначалу знакомства такую ересь несет, а потом ничего - шутки все глубже и смешнее, люди к ней тянутся. Ну, она может. Я - немного по-другому.
Разговориться о какой-то ерунде, позадавать вопросы - это на раз плюнуть. Мне потом гораздо сложнее удержать внимание. Особенно, когда новый коллектив, например, новая группа. Взять на себя роль лидера - пожалуйста. Способствовать общению и со всеми перезнакомиться - пожалуйста. Но когда потом люди начинают общаться между собой, у меня возникает какое-то чувство ненужности, как будто оставили на обочине, а сами пошли вперед. Видеть, как те люди находят все новые темы для разговора, от тебя отдаляются, одновременно сближаясь с кем-то другим - мне не по себе становится. Странно, это же естесственный процесс, а меня так тяготит. Становится как-то сложно вклиниться в общий круг, все больше обособление идет. Вот так.REAL
Тут я просто рассказывала незнающим людям.
Не помню, я говорила, что люблю Такехико Иноуэ? Так вот, я люблю Такехико Иноуэ.
На ридманге в обсуждениях к манге REAL кто-то написал, что этот человек - явление, и я с ним согласна на все сто процентов. Какие работы у него видела - все прекрасны, стоит только упомянуть Slam Dunk и Vagabond.
Близкий к реалистичному стиль рисования, который так цепляет.
Прочитала я сегодня ночью REAL. За шесть томов, что переведены на русский, столько передумаешь, что хватит на целый год.
"Реал - показывает, как люди, с ограниченными физическими возможностями и психологическими проблемами, борятся с ними, преодалевая их шаг за шагом." (с)
Это история про людей с ограниченными возможностями. Там о трех людях, совершенно разных, но со своими проблемами. Номию все считают бандитом, и в отличие от остальных двух, он вполне здоров. Но есть одна история... Теперь он пытается найти смысл жизни, свой путь. Он говорит, что его путь - это дорожка, участок земли, и где бы она не была, он найдет ее. Он выглядит как преступник, но хочет стать хорошим человеком. И я считаю, что он уже неплох.
Тогава - инвалид. Тоже со своей историей. Но он - сильный человек. Ему повезло встретить на своем пути стоящих людей.
Есть еще один - инвалид. После аварии у него не работает нижняя часть тела, начиная с груди, он ее просто не чувствует. Надо сказать, что он полная тварь. Что до аварии, что после. Вот он там спрашивает - почему это произошло именно со мной? По-моему, ответ очевиден - это тебе шанс исправиться, придурок. Надеюсь, что у него все получится.
Персонажи очень живые, живее, чем в любой другой манге, имхо. Всё чувствуешь.
Приведу цитату, опять же, из обсуждений на ридманге:
"Манга, события которой крутятся вокруг нескольких равноценных для сюжета персонажей, притом драма и повседневность - это уровень не развлекательного чтива, а серьезной работы. Real великолепен.
Я не рыдала над историей (может, потому что Иноуэ-сенсей целенаправленно слезу не давит), но перечитывала много раз и подолгу думала над ней." (с)
Но этих людей объединяет не то, что некоторые из них - инвалиды, не то, что они между собой даже знакомы, а то, что они все любят баскетбол. Все же тема баскетбола для Иноуэ-сэнсэя - главная. Да еще много можно чего развозить по этой теме, но не буду, ладно.
Хоть это и сэйнэн, но почитать бы всем советовала. Очень полезно и куда как лучше простого развлекалова.Про деньгиБыла первая практика по социологии, и – надо же! – меня оборжали как обычно. Дело было так:
Препод скачет вокруг парт, говорит, говорит, говорит, потом этот разговор его куда-то завел, и он спрашивает у меня (он так к любому может подойти и что-то спросить):
- Вот с чего у Вас начинаются деньги? То есть, какую купюру вы считаете значимой? Вот лежит на дороге деньга. Какой ее минимальный номинал, чтоб вы ее подняли?
- Нууу, полтинник, - говорю.
- Рубль там, или еще сколько… - он не услышал меня, по ходу, - Сколько-сколько? – ой, дошло, наконец, - 50 копеек?
Всеобщий ржач.
- Рублей.
- Ооо! Крутааая!
Народ уже почти давится. А чего такого сильно смешного? Дядечка спросил у недалеко сидящего одногруппника тот же вопрос, получил ответ «10 рублей» и остался доволен, продолжил разговор дальше.
Потом меня достали вопросами. Диалог номер раз:
- А вот если 45 рублей лежит – не поднимешь? Ахахаха!
- Нет, потому что 45 рублей что, кучкой лежит? Значит кто-то оставил. Нет же такой одной бумажки – 45 рублей.
Я вообще про купюры подумала. Ну и назвала минимальную. Ответила, блин, четко на заданный вопрос. Диалог номер два:
- Даже если десять рублей лежит – не поднимешь?
- Нет. От меня не убудет.
- Ну да, че за десяткой нагибаться-то!
- Ну, десять рублей – зачем их поднимать? А вот полтинник уже манит @__@
Вообще, я не так часто (никогда) нахожу деньги, чтоб знать, сколько подняла бы.
Лежит деньга на дороге. Ну и пусть себе лежит. Может, кому-то нужнее.
Не, это, конечно, все было не в обиду. Но мне было обидно немного. По-ходу, я теперь для всех зажравшаяся, хотя у самой денег отродясь не водилось.Бог и мы.Сейчас звонят какие-то уроды в дверь. А мне жутко не хочется вылезать из-под ноута, искать тапки, чтобы сходить на улицу. Долго материлась, но мне это не помогло - пришлось идти в домашних тапках, чтоб потом разнести уличный песок по полу, чтоб мать опять ругалась. Ну да открываю я злостчастную дверь.
Там такие две женщины пожилого возраста. Сразу стало понятно - из этих, свидетелей.
И вот что-то я людей послать не могу. Надо учиться сразу говорить "нет". Что-то начали спрашивать, уже не помню, надо было сразу записывать, как пришла. А, вспомнила, стали предлагать какую-то книгу, типа, выберите интересующий вас вопрос из 12и. Я говорю, что мне вряд ли будет это любопытно. Спрашивают:
- Неужели вам не интересно знать о будущем?
- Не особо.
- Ну что же так! Вот говорят, конец света скоро будет. Вы верите в это?
- Не знаю. Поживем - увидим.
- А вот в Библии говорится, что не будет. Вот дам я вам сейчас вот такую брошюрку! - и протягивает.
Я с двухсекундным замешательством все же беру эту макулатуру. Они прям защебетали:
- Мы тут еще месяца два ходить будем, вы почитаете, а потом может, если что интересует, спросите у нас - мы вам снова в дверь позвоним.
Я совершенно не хочу видеться с ними еще раз. Бабульки продолжают меня окучивать:
- Вот вас как зовут?
- Татьяна.
- Светлана, Галина, - представляет одна из них. Не помню имена, но та молчаливая точно была Галиной.
- Мы тогда еще зайдем!
Плюс еще много водоразводных слов, но они все же ушли. А я шла назад в дом и думала, что надо было действительно сразу же закрыть дверь. Ведь теперь они вернутся. А то будто я не могла об этом сразу догадаться. Ведь догадалась же, но не смогла их послать.
Дома посмотрела на брошюрку эту - название что-то вроде "Заботится ли Бог о нас?", а на обложке семья с дочкой, и у жены и ребенка глаза грустные-грустные и будто заплаканные. Я выкинула.
Уныло.Написалось.Живи себе припеваючи, горя не знай. Живи на готовом, готовый к тому, что все разжуют и запихнут тебе в глотку. Ты можешь поартачиться, но кто-то рядом все равно не даст тебе сдохнуть. Ты умный, милый, хороший и единственный. Ты – центр их маленького домашнего мира. Ты знаешь, что без тебя мир откинет коньки и ляжет в гроб, накрывшись крышкой.
Немудрено, что у всего есть свой срок годности, и мир – не исключение. Он изнашивается, отдавая тебе всего себя. Стачиваются суставы, тратится жидкость в суставной сумке; все ближе и ближе к немощи и маразму. Мир молчит и терпит, они молчат и терпят, для них ты по-прежнему центр и смысл всего. Нервы тоньше, глаза шире. Глаза теперь видят многое, понимают, что больше не могут работать на износ – требуется ремонт, а при необходимости и возможности – замена деталей. Это понятно, как день, но только ты этого не видишь, потому что мир прячет свои недостатки в недра своих душ, оберегая твое здоровье и нервную систему.
Ты – центр. Я – главный. Я – главное, что есть у них, Я – главное, что есть у меня. Твое Я. И думать надо прежде всего о центре, столице – зачем нам какая-то периферия.
Но однажды граница истончается и лопается, рвется наружу гной усталости и обиды, чувство горечи от зазря проделанной работы над тобой. Никакой отдачи, никакого результата. Мир старался, но без толку. И только тогда, когда увидел все то, что раньше было скрыто за радужной улыбчивой оболочкой, ты понимаешь жизнь. Понимаешь, что то, что надо было сделать – не сделано, надо было сказать – не сказано. Да какая же ты мразь. Да какая же Я – мразь. Я – на помойку, вместе с гноем и смешать с грязью.
Руки опускаются, но еще не поздно сказать «Мир, прости меня, пожалуйста». И не жди реакции, просто скажи – это не останется незамеченным. Просто сделай все то, что когда-то пообещал, чтоб отмахнуться от назойливых наставлений – и это успокоит волнения. Просто высади цветы на периферии – ветер все сделает сам, их семена окажутся в центре. Ты ведь можешь это сделать, потому что ты смог главное – все понять.
И тогда окажется, что ты – и не центр вовсе, что ты и мир – единое целое, один механизм. Вместе вы очистите себя от грязи и гноя, и радужной станет не только оболочка.
Видишь, так же лучше? Ты понял это? Тогда поздравляю – ты повзрослел.Просто кусок из жизни. Многабукав и не уныло, ура! *О*Более, чем четыре года назад, мне делали операцию на кишечнике. (15 лет мне было). Серьезная такая операция, четыре с лишним часа ковырялись. Это тебе не аппендикс вырезать х). Вроде бы, о чем это я? Да о том, что воспоминания у меня о ней довольно приятные. Дада, это был новый интересный опыт, хоть и рисковый (не люблю рисковать).
Дядечка-анестезиолог был добрый малый, седой такой, с усами, приятно разговаривал. Рост-возраст-вес я ему раскрыла, не таясь, да еще и некие дополнительные данные)). Позаписывал там что-то, поулыбался и ушел. Да много кого ходило, лечащий врач, понятно, еще хирург из Питера, лет под 80. Но хороший, с крепкими большими руками - меня радовало, что они не тряслись.
Когда уже день операции настал (20 марта, четверг, поомню! х))), повезли меня, значит, в операционную - с третьего на шестой этаж. На этой каталке довольно забавно - потолок сверху едет, медсестра сбоку. Когда вывозили из палаты - перепутали, сперва ногами вперед повезли, но быстро спохватились. Меня простынкой накрыли, а сверху мое шмотье какое-то положили - потом меня в реанимацию же переводили, я бы в прежнюю палату не вернулась. Деловая такая лежу, руками полотенце свое сжимаю, салфетки вроде бы влажные - везут))
На шестом этаже оказался какой-то бункер - мне с каталки не сильно видно было, но двери какие-то железные, чуть ли не с иллюминаторами. Когда привезли и положили на операционный стол (а он теплый! *____* Кто хочет себе кровать с подогревом? х)), увидела старого знакомого - анестезиолога, и лечащего врача (у меня женщина была, Ирина Геннадьевна - отличный специалист). Поздоровался дядька со мной, разговаривает. А настроение у меня бодрое было - улыбаюсь, и он улыбается) И какая-то рыжая медсестра рядом говорит:
- Ввожу наркоз, да?
Дядя отвечает:
- Да-да, давай.
У меня катетер на левой руке стоял - она в него и шшик! Говорю дяде:
- Вот тут чего-то чувствую, - и тыкаю примерно над левой ключицей. А он:
- Тут? Ну ничего...
Дальше ничего не помню.
Под наркозом такое необычное ощущение... Вот когда спишь - сны, и времени текущего не замечаешь. А тут наоборот. Мне казалось, что я реально пролежала эти четыре с лишним часа. Но вообще без мыслей, было лишь ощущение текущего времени. И всё. Только время, даже меня не было.
Потом в какой-то момент я поняла, что я...думаю! Эврика, я думаю! Я думаю о том, что как-то тяжеловато в мозгу, что долго тут лежу, и... О божечки! Я же не дышу! WTF? Надо дышать, не то я помру! Эээ... так. А почему тогда я не задыхаюсь? Не лежу в конвульсиях, испытывая нехватку кислорода? Просто не дышу, как будто это и не надо. Потом меееедленно доходит, что во рту у меня какая-то штука. И тут внезапно у меня открывается левый глаз. На самом деле, сама не ожидала. Чпок - и открылся х) Ворочаю я этим глазом по сторонам, слышу голос:
- Ну все, просыпайся, сделали.
Ага! Дядя-анестезиолог! Он все время справа маячил, что до операции, что после.
Открылся второй глаз. Изо рта вынули некую ерундень, и через пару секунд - первый вдох, аки младенец) Да-да, это была искусственная вентиляция легких. Резали же живот, и чтобы своими вдохами не колебала внутренности, они эту штуку, наверное, и включили. Живот, кстати, не чувствовала вообще - как будто вырезали из тебя середину.
А во рту слюны вагон. И чистенькое помещение операционной. Подбежал развеселый медбрат (потом я узнала, что он - какой-то там доктор, а не медбрат вовсе, но тогда было абсолютно наплевать) - стали меня вскорячивать обратно на каталку - чтоб в реанимацию отвезти. А мне слюна-то жить мешает, неудобно жутко! Еле-еле втроем (не то, чтобы я совсем слониха, просто чтоб живот не шевелить) плюхнули на каталку. Тут я и говорю:
- М-мм-мм!
Медбрат похихикал чего-то и занялся дальше своими делами. Ну не понял он меня! Надо, значит, еще раз сказать:
- М-ммм-ммм-мм-м!
- Чего? - отвечает, - Сейчас уже поедем.
Козел, он списал это на бредни поднаркозного. А у меня была причина мычать!
Короче, я со слюнями своими прокатилась до второго этажа, где реанимация, там плюхнул меня этот медбрат (один!) на кровать, отрегулировал спинку. Смотрит на меня, и говорит:
- Может, еще что надо сделать? Удобно?
А я ему такое скорбное лицо скрючила и говорю:
- Ммм-мм-мм! - и челюстью так слегка, жамк-жамк!
- Ааа, - говорит, - ну на.
Пеленку подставил, я выплюнула, все что хотела (это было таким удовольствием, я вам скажу!).
- Слава богу! - говорю. Попыталась добавить что-то вроде "Надоело уже мычать, пока везли, столько времени с полным ртом слюней, неудобно", но получилось что-то несвязное. Медбрат потолкался еще немного и ушел.
Первый день (все тот же четверг) было оочень плохо. Повышенная температура, да и вроде как живот болел. Хотя, было непонятно, боль ли это. Помню момент, когда уже ночь наступила (не заснуть было вообще, время так медленно тянулось), шевелить я могла только лицом, пальцами, и голову немного в стороны крутить. А подушка нагрелась. Знаете это противное ощущение, когда под вами горячая подушка, и вам самим жарко невыносимо? Вооот. Ну, медсестра сказала звать, если что...
- Медсестраа!
Никого. Тихо сказала, не слышит.
- Медсестрааа!
Никого.
- Медсестраааа!
- Ну чего тебе? - пришла.
- Подушку переверните, пожалуйста...
Она меня как-то приподнимает и переворачивает. Наслаждение! Прохлада!
Проходит, ну максимум, полчаса. Ага, подушка нагрелась.
- Медсестрааа!
- Чего еще?
- Подушку переверните, пожалуйста, она снова нагрелась...
Молча переворачивает.
Проходит полчаса... А неудобно жутко! Время далеко не детское, а спину жжет! И позвать боюсь - стыдновато. Но тело бренное победило.
- Медсестраа... Медсестраааа!
- Да что тебе еще, надоела, сколько можно ходить?
- Подушку мне...
- Подушку ей! Вот переворачиваю последний раз, теперь как положила, так и лежи! Я спать хочу, не ори больше.
Ну и ладно, зато прохладно хотя бы десять минут... х))
Дальше буду вспоминать отдельно, а посему под цифрами:
1. Кровь из пальца приходили брать раза два в день - все пальцы исколоты были ><;
2. Только в субботу мне дали чуть-чуть попить, до этого кормили капельницами, прямо в вену. А пить хотелось жутко эти два дня - горло пересохло. Те первые глотки были блаженными и... непривычными.
3. В воскресенье Ирина Геннадьевна принесла какую-то бодягу - так она называла нечто, типа детской питательной смеси, только для взрослых. Сказала - ешь по чуть-чуть. Гадость это редкостная, детская в разы лучше. Разрешили кефир, но я не люблю его, потому не пила. Да и есть не хотелось - кормили же.
4. В понедельник перевезли в обычное отделение обратно, где я до операции лежала. Только в другое крыло. К тому времени я уже была перекормленая - то ли вены забились, то ли чего, но руки были как у гориллы - опухшие. Поставили катетер где-то над правой ключицей - лежала с такой болтающейся штучкой - дрынь-дрынь!
5. Желудок голода не испытывал - это было тоже необычно. Как так - четыре дня не евши и не хочется! Интересно)
6. Когда я уже начала ходить (то ли через неделю, то ли через две - не помню), приезжала школьная подруга. Заметив катетер, спросила:
- Зачем эта штука?
- Кормят меня через нее.
- Курицу, что ли, пропихивают?
Да шутница у меня эта Рита)) Представили живо и посмеялись)
Ну ладно, закруглюсь, пожалуй. А то полотно такое. Мелких воспоминаний еще много, но они незначительные. Вот не знаю почему, но мне вспоминать это доставляет радость. Новые ощущения?))
з.ы. Говорят, под наркозом разговаривают. Я слышала рассказы, что кто-то под наркозом материл врачей, причем неслабо так материл. Что говорила я (если говорила вообще) - материлась, или же раскрывала тайны своего подсознания - осталось загадкой :З
з.з.ы. Вы лежали когда-нибудь в барокамере? Это довольно распространенная процедура. Тебя на час запихивают лежа в некую горизонтальную пробирку и закрывают за тобой люк. Закручивают такую круглую ручку, смахивающую на руль. Над головой только маленький иллюминатор. Потом с шипением закачивают кислород. Теперь понятен смысл процедуры - лежишь час-два под давлением и насыщаешься кислородом. Я чувствовала себя космонавтом! *____* Только жалела, что не было там книжечки почитать - положили хотя бы снаружи на иллюминатор, и периодически страницы бы переворачивали х))Ой, ну-ка хватит)) И записи-то старые)
@темы:
жизненно-необходимое,
буднично-жизненное